Предательство.
Однажды вечером я поднимался по реке на пароходе «Morrison». Со мной был партнер по имени Чарльз Буш. Он был хорошим, великодушным парнем, но не сильно разбирался в том, как обчистить лоха. И я обучал его как обращаться с картами. И вот, мы с Бушем заработали немного денег и сидели без дела, разглядывая играющих.
На борту их было около двадцати пяти, и они ехали на скачки в Мемфис. Наконец, один из них по имени Деннис Маккарти сказал мне: «Девол, хочу сыграть с тобой в «Seven-Up» по сотне за партию» (Это старая английская игра на двух игроков с подсчетом очков. Примечание JinnT.). Я спросил Буша, не желает ли он поучаствовать деньгами. Он ответил «Нет», и просто сел рядом со мной, так чтобы ему было видно мои карты. Мы начали играть. Я заметил, что Буш постоянно водил зубочисткой во рту, от угла до середины, потом обратно, потом на другой край. Наконец я вычислил, что, когда зубочистка была в левой части его рта, у меня всегда был один козырь; когда она была посередине, у меня было два козыря; когда в правом уголке – у меня не было козырей. Маккарти обыграл меня шесть раз подряд. В последней партии, которую мы играли, счет был шесть не шесть. И я видел, как Буш вынул зубочистку изо рта. Посмотрев на свою руку, я не увидел не только козырей, но и крупных карт. Маккарти вскрыл свои карты. У него тоже не было козырей, но так как на его руке было несколько старших карт, он выиграл.
Буш сидел справа от меня; так что я зарядил ему с левой руки – прописал ему прямо между глаз, отчего он свалился на пол. Зеваки тут же нашли кусок мяса, приложили к его глазам, и Буш отправился в нашу каюту.
За всем этим действием наблюдал один здоровяк по имени Андерсон, шести футов ростом, который подошел ко мне и сказал, что любой, кто ударит другого без повода, является негодяем, и должен за это ответить. Он был не в теме, и не понимал, за что я ударил своего друга, поэтому и повел себя именно так. Я ответил ему: «Снимай плащ, и давай разберемся». Скинув верхнюю одежду, он взял в руки большую железную кочергу, лежавшую у камина. Я вытащил старую «Бетси Джейн», одно из лучших охотничьих оружий на Юге, и посоветовал ему бросить кочергу, что он и сделал. «Теперь» - сказал я: «если хочешь порешать все здесь и сейчас, поговорим по-мужски». Итак, мы сблизились, я ударил его так, что, отлетая, он выбил дверь салона. Затем я схватил его за воротник, поднял и врезал ему своей крепкой головушкой, на чем бой и закончился; потому что я переломал ему все кости в носу. На шум прибежали матросы, капитан и еще несколько пассажиров. Капитан спросил меня, в чем дело. Я рассказал ему как все произошло, а старпом, который был свидетелем всего происходившего от начала до конца, подтвердил мои слова и сказал, что Девол был совершенно прав. Я предложил заплатить за поломанные дверь и стулья, но капитан не принял ни цента.
Я вернулся в каюту проведать Буша, так как искренне сожалел о том, что пришлось его избить, хотя он это и заслужил. Я сказал ему встать и следовать за мной, так как собирался открыть для пассажиров стол для игры в «Фаро», а Буша попросил быть инспектором*. Все игроки разменяли деньги и включились в игру, кроме здоровяка со сломанным носом, который ушел спать. В результате мы обчистили всех до цента и сошли в Батон-Руже, а игроки продолжили путь в Мемфис, где через несколько дней начинались скачки. Мы проработали с Бушем еще три года после этого случая, и множество вечеров заканчивалось тем, что я выплачивал ему его долю в размере нескольких сотен.
*Примечание Jinn T.:
Следует сказать несколько слов о игре «Фаро», так как она будет упоминаться в последующих рассказах, она же «Фараон», она же «Штос», в нее играет Герман в «Пиковой даме». Простейшая из азартных игр. Суть игры – игроки делают ставки на определенную карту, для ставок используют цветные фишки, как на современной рулетке, цену которых определяет сам игрок, банкомет сдает свою колоду – по очереди одну карту налево, другую направо. Если карта, на которую ставил игрок выходит налево, игрок выигрывает один к одному, если направо, то выигрывает банкомет. Масти значения не имеют. Количество игроков не ограничено. Сукно для игры показано на картинке. Можно делать ставки сразу на несколько карт, можно делать ставки на большие карты, можно ставить на проигрыш (то есть на победу карты банкомета), для этого фишки ставились на желаемую карту, а сверху игрок должен был положить специальную фишку – она представляла собой медный шестигранник и называлась «copper», то есть «медь». Первая карта раздачи сжигалась. Когда в игре оставалось всего три карты, можно было сделать ставку на точный порядок, в котором они выйдут – при выигрыше оплачивалось четыре к одному. Для подсчета карт использовали устройство, похожее на счеты. Когда карты выходила, инспектор перемещал фишку на счетах, таким образом игроки могли видеть и контролировать вышедшие карты. Инспектор в этой игре назывался «coffin driver», что по-русски можно сказать как «извозчик гробов». Вы спросите – а где же выгода казино? А дело в том, что, когда и налево и направо выходили карты одного номинала, это не считалось ничьей, а банкомет забирал себе половину от всех ставок. В целях предотвращения мошенничества со стороны дилера-банкомета был изобретен специальный ящик для сдачи карт, получивший название «шуз». В целом – это родственница рулетки и та игра, с которой началось становление казино в его современном понимании. Сама игра впервые появилась во Франции в конце XVII века.
Француз и конский волос.
Знал я одного Француза, который путешествовал на судах, зарабатывая игрой, и отправляя все заработанное во Францию. Однажды вечером он захотел открыть стол для Фаро с банком в 1000 долларов, и я одолжил ему свое оборудование. Так как он был весьма умен, для игры он использовал исключительно свои карты.
Я спустился в трюм и выдернул несколько волосков из конского хвоста, а затем вернулся, взял одну из «медяшек» и привязал к ней волос. Мы используем медные жетоны, чтобы замаркировать ставку, сделанную на победу банкомета. Если этого маркера нет, на ставке стоят только фишки и это считается ставкой на игрока. Я попросил своего сообщника купить много цвета по минимальной стоимости, чтобы я мог прятать за ними свои дорогие фишки. Мои чипы стоили 12,50 долларов за штуку, а сообщник играл белыми фишками по 25 центов.
Мы сели рядом на углу стола. Партнер ставил свои фишки ближе к дилеру, затем я делал ставку своими дорогими фишками так, что крупье приходилось вставать со своего места, чтобы посмотреть, была ли моя ставка или нет, а главное, стояла ли на ней «медяшка». Если карта, на которую мы ставили, проигрывала, я оставлял «медяшку»; а если ставка выигрывала, мне было достаточно легонько дернуть за волос и спрятать «медяшку». Когда дилер убеждался, что «медяшка» на ставке, я брал ее и отвязывал конский волос, чтобы при оплате дилер не заметил мошенничества. Таким образом мы нагрели этого Французишку, что очень сильно огорчило его.
Проповедник на корабле.
«Закончив мессу, лицемер предстал в своем истинном уродстве.
Он был тем, кто украл ливрею небесного царства во имя служения дьяволу.»
Я плыл из Нового Орлеана на пароходе «E.H.Fairchilds», направлявшемся в Луисвилл. Пароход был буквально набит людьми. Субботним вечером после ужина я открыл игры в брадобрейской, которые продолжались до воскресного утра. В ту ночь более 8000 долларов простились со своими хозяевами и оказались в моих руках.
После завтрака я вышел на палубу покурить перед сном. Пока я наслаждался сигарой, ко мне подошел хорошо одетый пожилой джентльмен лет шестидесяти и у нас завязалась беседа. Вскоре к нам присоединился капитан. Пожилой джентльмен сказал, что он священник из Луисвилла, и он хотел бы устроить проповедь в салоне. Капитан не возражал. Священник взял меня под руку и, прежде чем я успел что-либо сообразить, повел меня в сторону дамского салона, после чего мне уже было поздно отступать или отказываться от его компании. Он усадил меня в первых рядах. Я был впечатлен его речью, поскольку она была полна довольно правильных советов. Он, не стесняясь в выражениях, говорил об азартных играх и в частности об игре, которая была ночью в брадобрейской. «Прискорбно видеть, что такой приятный джентльмен, который сидит передо мной, играет в карты на деньги!» - говорил священник. И, честно говоря, его высказывания о моем роде деятельности заставили меня разозлиться. Он не смотрел конкретно в мою сторону, но все прекрасно понимали, о ком идет речь. Пожертвования были немалые, и я щедро внес свою долю. После этой утренней проповеди я удалился в свою каюту чтобы поспать, и вскоре совсем забыл, что на борту был старый служитель церкви.
В тот воскресный вечер я читал почти до полуночи. Большинство пассажиров разошлись отдыхать. Но был в салоне один пассажир, который сидел ко мне спиной и тоже читал какую-то книгу. Я подошел к нему, и это оказался тот самый утренний проповедник. Он не узнал меня, так как я переоделся в другой костюм. Я присел рядом с ним, и он принялся рассказывать мне об играх, проходивших здесь прошлой ночью, вовсю клеймя игроков и грех азартной игры. Я во всем соглашался с ним, а затем придумал и рассказал ему историю, как меня якобы заманили в одну игру и разорили на 1000 долларов; но, так как мой отец был богат и не отказывал мне в средствах, я не сильно заметил эту потерю. Он очень заинтересовался моей историей и стал задавать различные вопросы. Я сказал, что сохранил себе несколько карт из тех, которыми меня обыграли, что они находятся в моей комнате, и, если он хочет на них посмотреть, я непременно схожу за ними. «О, я бы очень хотел посмотреть, как вы в них играли, и, если вы позволите, мы можем вместе пройти в вашу каюту». Мы отправились ко мне, и я показал ему свой набор для Монте (Три карты Монте – классическое разводилово, популярное до сих пор. Мошенник показывает вам три карты, затем выкладывает их перед вами рубашкой вверх и начинает менять их местами, после чего вам надо угадать, где находится ваша искомая карта. Стоит ли говорить, что угадать свою карту – невозможно. Это как в наперстки – при хорошей технике мошенника, шарика никогда не окажется под тем наперстком, на который вы указываете. Примечание JinnT.). Я позволил ему поиграть с картами, пока он не стал думать, что довольно хорошо изучил их. И тогда он сказал: «Любезнейший, я все никак не могу понять, как вы умудрились проиграться в такую простую игру? Уж я бы ни разу не промахнулся в определении моей карты». На что я ответил: «У меня к вам предложение – давайте поставим по сто долларов, и я раскину карты. Если вы угадаете и выиграете, вы пожертвуете эту сумму своей церкви. Если выиграю я, я поступлю так же. Ибо я хочу показать вам, какая непростая это игра на самом деле». Старик согласился, так как хотел принести пожертвование для своей церкви, чего, кстати, желал и я. Я изобразил простейшую перекидку и заявил, что вскоре мои сто долларов легким движением руки превратятся в двести. Он перевернул карту, но не угадал. Игра казалась такой простой, что священник воодушевился и поставил еще двести долларов, но снова промахнулся. Мы продолжали то тех пор, пока старый лошара не засадил мне целую 1000, после чего я сказал: «Искренне сожалею, ведь я ранее проиграл точно такую же сумму. Мне эти деньги не принесут особой радости, и я с трудом верю, что они будут полезны вашей церкви. Мы неплохо повеселились, и я всецело хочу, чтобы вы отыгрались. Я готов поставить эту 1000 против ваших часов и цепочки, и когда вы выиграете, мы сможем вместе посмеяться над этой игрой». Он достал свои дорогие часы на цепочке, подаренные ему прихожанами, и, поскольку ему в очередной раз не свезло, у меня в добавок ко всему оказались приличные котлы. Священник пожелал мне спокойной ночи и удалился в свою каюту.
Я пошел к капитану, и, когда я показал ему часы преподобного с гравировкой, тот с трудом поверил своим глазам. Мы поржали с капитаном, а затем я направился в каюту священника и обнаружил того стоящим на коленях. Увидев меня, он произнес: «Я только что молился за вас». Я ответил: «Брат, не стоит ли тебе немного помолиться за себя?» «О, я молился за себя всю прошлую ночь.» - ответил проповедник. «Ну,» - ответил я: «раз уж ты молился и за себя, и за меня, то вот тебе твои часы, цепочка и еще 100 долларов. Иди и больше не греши». Со слезами на глазах священник произнес: «Благослови тебя Господь», а я сошел на берег в Натчез и более никогда не встречал это пожилого джентльмена.
Однажды мне довелось обуть одного священника на все его деньги, золотые очки и рукописи с его проповедями. Правда потом меня охватило одно из этих странных чувств (когда подобное тебя охватывает, ты не в силах сопротивляться им), так что я вернул ему его очки и проповеди…
Еще однажды на Джексон-роуд я повстречал 15 проповедников, следующих на конференцию в Хейзелхерст. Я затесался среди них и как бы по приколу предложил поиграть в Монте. Пятерых из этих пятнадцати я обул до последнего цента.
И я говорю вам, мои дорогие читатели, что священнослужители таки же обычные люди, как и мы с вами, и некоторые из них серьезно готовы украсть одежды Царства Божьего во имя дьявола (ну или Девола).
Часы Юргенсен (Jürgensen)
Однажды я нагрел одного Еврея на часы «Юргенсен». Отдав мне часы, Еврей сказал: «Слушайте сюда, ибо мне есть что вам сообщить. Я отдал за эти часы пять долларов, хотя им красная цена пол шекеля на привозе у тети Сары. Я купил их для своего брата, который не очень разбирается в подделках. Будьте благоразумны, и я предложу вам честную сделку – я не хочу огорчать брата, поэтому дам вам за эти часы 10 долларов, и дай вам бог здоровья.» Я ответил, что меня, конечно, тронула его история, но тогда я лучше отдам эти часы своему негритенку. «Таки вы делаете мне больно, как можно отдать такие прекрасные часы маленькому черножопому? Я дам вам за них 15 долларов, и вы больше не увидите старого еврея». Я опять отказался. Он продолжил торговаться, пока цена не поднялась до 400 долларов. И, хотя я знал, что мог за них выручить и больше, я согласился вернуть ему часы за эту стоимость. Получив часы, Еврей начал ухмыляться и сообщил, что он меня обдурил, так как это настоящие часы, и он на самом деле заплатил за них 600 долларов. Я знал это, так как не так давно оценивал подобные именно в такую сумму. Это был один из превосходных экземпляров, с секундной стрелкой и будильником. Корпус был достаточно тяжелый с бриллиантом в один карат на заводном механизме. Еврей думал, что обманул меня, но он и не подозревал, что ранее в игре именно я обманул его первым.
Jinn Touransky
Евгений Туранский
Перевод с американского 2021